Другие обитатели аквариумов
живых, из 12 полученных
«Я начала свои опыты,— пишет она,— с 5 оставшимися в живых, из 12 полученных мной, аксолотов. Аксолотам этим было не более недели. Опыты свои я начала 12 июня. Вследствие чрезвычайной нежности этих животных, качество и температура воды, равно как качество и количество даваемой им пищи, в особенности в первом возрасте, имеют такое громадное влияние, что почти нет возможности быть вполне осмотрительным в обращении с ними.
Животные были посажены в стеклянный, в 30 сантиметров в поперечнике, сосуд; температура воды тщательно измерялась, а пищей сначала служили дафнии, а потом и более крупные водяные животные. При таком уходе все 5 аксолотов жили прекрасно, так что уже в конце июня показались у самых рослых зачатки передних ног, а 9 июля появились и задние ноги. В конце ноября пришло мне на мысль, что так как аксолот, которого, краткости ради, я буду называть I, постоянно держался близ поверхности воды, то не настало ли настоящее время попробовать превратить его в сухопутную ящерицу. Вследствие этого в конце декабря я поместила I в гораздо больший и с плос
ким дном сосуд, который был так поставлен и настолько наполнен водой, что аксолот мог только в одном месте погружаться в воду, между тем как во всех других местах при ползании приходил более или менее в соприкосновение с воздухом.
Затем в следующие дни количество воды было мало-помалу уменьшено и в то же время показались уже на животном первые признаки изменения: жабры начали уменьшаться и животное начало выказывать стремление искать сухие места, а 4 декабря выползло окончательно на землю и укрылось во влажном мху, который я поместила на самом возвышенном месте сосуда — на песчаной площадке. Тут же последовала и первая перемена кожи. В продолжение четырех дней, начиная с 4 декабря, произошла поразительная перемена и во внешней форме I: жаберные пучки почти совсем сократились, гребень на спине исчез и бывший до тех пор широким хвост принял круглую, похожую на хвост земной саламандры форму; серо-бурый цвет тела превратился мало-помалу в черноватый, а изредка разбросанные и сначала очень слабо очерченные белые пятна начали выступать и сделались резче.
Когда 4 декабря аксолот выполз из воды, жаберные отверстия были еще открыты, но потом постепенно закрылись, а через какую-нибудь неделю совсем исчезли и даже заросли кожей.
Из остальных аксолотов в конце ноября казались такими же крепкими, как I, еще три аксолота, вследствие чего они были подвергнуты тем же условиям. II (будем обозначать их римскими цифрами последовательно по степени развития) превратился в одно и то же время и совершенно одинаково, как и I. Он имел также жаберные пучки, когда помещен был в неглубокую воду, и, преобразовавшись вполне через 4 дня, вышел на сушу; затем в продолжение 10 дней последовало зарастание жаберных отверстий и принятие окончательной формы земной саламандры.
В это последнее время животное хотя и ело, но с некоторым принуждением. У III и IV аксолотов превращения шли медленнее. Оба они не часто искали сухих мест и вообще не так долго оставались на воздухе, так что прошла уже большая часть января, прежде чем они переселились окончательно на сушу. Тем не менее засыхание жаберных пучков продолжалось у них не дольше, чем у I и II, равно как и первая линька кожи.
V выказывал еще большее уклонение от превращения, чем III и IV. Так как этот экземпляр казался вначале слабее, чем другие, то и запоздал в своем развитии. Он употребил 14 дней вместо четырех, чтобы подвинуть превращение свое до того времени, когда он должен покинуть воду. Особенный же интерес представляло в продолжение этого времени его состояние, ибо, при всей нежности и слабости, он был, понятное дело, гораздо чувствительнее ко всем внешним влияниям, нежели другие. Так, когда его помещали на долгое время на воздух, то он принимал светлую окраску.
