Аквариумные рыбы
Эта особенность характера брызгунов
Эта особенность характера брызгунов послужила мне даже на пользу, так как, не зная, чем кормить их зимой, когда не будет у нас насекомых, я попробовал дать им мотыля. И каково же было мое удивление и радость, когда рыбки, заметив извивание этих личинок в воде, бросились на них и съели. Попробовав раз и найдя их по своему вкусу (будучи личинкой комара, мотыль, конечно, обладает вкусом, свойственным насекомым), они ели с тех пор их с охотой и каждая из рыбок съедала не менее как 5—10 штук в день. При этом, однако, необходимо было бросать его поодиночке и непременно живым, чтобы он как можно больше извивался.
Таким образом зимний корм для них был найден и, следовательно, существование их у нас зимой обеспечено, но, к прискорбию, корм этот приходится бросать в воду, и вскоре рыбки совсем отучаются брызгать. Быть может, со временем нам и удастся найти какойнибудь способ заставить брызгать их, но пока все мои попытки оказались тщетными.
Кормясь мотылем, рыбки даже перестали брызгать мне и в стекла пенсне, которые летом почему-то привлекали внимание этих милых созданий (я думаю, не принимали ли они их за каких-нибудь блестящих насекомых), и они не раз с удивительной ловкостью обливали их струями воды на расстоянии 11/2 и даже более аршина, когда я осторожно к ним приближался.
Хотя, проголодавшись, брызгуны едят во всякое время, но с наибольшим аппетитом, как мне кажется, они бросаются на пищу вечером перед заходом солнца и в лунные ночи. По крайней мере, последнее меня заставляет думать следующее обстоятельство.
Однажды я забыл отнести рыбок в комнату, где они обыкновенно у меня ночевали, и оставил их на террасе на столе, где мы всегда пили вечерний чай. Подали лампу и поставили ее как раз около рыбок. Вечер бы тихий, теплый, совершенно тропический, и матовый ламповый свет (лампа была садовая и имела громадный матовый шар) не замедлил привлечь отовсюду массу разных комаров, мух, мошек и ночных бабочек, которые закружились над лампой и аквариумом с рыбками. И вот тут-то надо было видеть, что сделалось с моими брызгунами! Из тихих, медленно плавающих рыбок они превратились в бешеных: плескались по воде, носились, как в вихре, по аквариуму, брызгали во все стороны и даже выскакивали из воды, стараясь поймать вившихся над ними насекомых. Все показывало, что они находились как раз в тех же условиях, в каких они бывают в теплые ночи на их родине, и принимали ламповый свет за лунный. При этом они набрасывались на попадавшихся им насекомых с такой жадностью и ухищрялись заглатывать таких крупных ночных бабочек, что приходилось только дивиться. Они столько поели их в этот вечер, что я даже с ужасом ожидал последствий, боясь, как бы они не околели от чрезмерного количества съеденного; но все обошлось благополучно, и на другой день рыбки были вполне здоровы и расцветились своими самыми яркими красками.
Кстати скажу, что брызгуны обладают такой изменчивостью окраски как своего тела, так и плавников, какой мне не приходилось наблюдать ни у какой другой рыбки. На окраске их отражается все: и недостаток кислорода в воде, и чрезмерное ее опреснение, и температура воды, и освещение, избыток поглощенной ими пищи и ее недостаток, здоровое и болезненное их состояние, испуг, радость и вообще все их, если так можно выразиться, душевные волнения. Словом, окраска их — это как бы барометр их телесного и душевного состояния. Они пользуются ею даже и для мимикрии и, напр., охотясь по вечерам при свете лампы за насекомыми, они моментально из пестрых, тигровых становятся зеленоватыми под цвет воды, чтобы сделаться, как мне казалось, невидимыми для насекомых. Вероятно, на родине это им вполне и удается, так как вода на взморье, конечно, не так прозрачна, как в аквариуме, а, наоборот, как раз такого же зеленовато-бурого цвета, какой они принимают.
Чтобы проверить, не плод ли это моей фантазии и действительно ли такое изменение согласуется с намерением рыбок, я накрывал как раз в разгар самой ловли их аквариум кисеей или картоном. И что же? Как только они не видели более летающих над ними насекомых, как только они не видели более возбуждавшего их лунного света лампы, они тотчас же начинали успокаиваться и тело их принимало свою прежнюю пеструю тигровую окраску. Но стоило снять кисею или картон с аквариума, и моментально все рыбки снова превращались в сизых. Это превращение было так поразительно, что не верилось своим глазам, куда и как могли так бесследно исчезнуть столь темные, черные пятна.
