Аквариумные рыбы
аквариуме не представляет никакого
Разведение колюшек в аквариуме не представляет никакого труда, и, можно сказать, нет любителя, у которого бы они были и не разводились. Что касается до раскармливания их молоди, то с ней надо поступать так же, как с макроподами, т.е. насколько возможно больше кормить циклопами, дафниями и др. Чем больше давать им корма, тем они быстрее будут расти и через год достигнут роста своих родителей. Впрочем, в случае необходимости они могут кормиться первое время и зеленью, покрывающей стекла аквариума, и только когда сделаются покрупнее, то следует давать им нарезанного мотыля. Поступая таким образом, я вырастил более 40 штук. Но заращивал аквариум, конечно, как можно гуще, так чтобы водоросли покрывали не только стекла, но и растения. Аквариумы с взрослыми колюшками следует держать лишь на хорошо освещенном месте.
В дополнение всего сказанного прибавлю, что в аквариуме колюшки живут хорошо, но недолго. У меня они никогда не проживали более 2 зим и обыкновенно погибали почти всегда тотчас же после кладки икры. Те же, которые и проживали этот срок, во второй раз уже никогда не метали икру и в конце концов покрывались грибком и умирали. Переживали кладку больше самцы. Вообще предположение Кювье о том, что рыбки эти живут всего 3 года, по-видимому, верно.
Затем, их надо держать лучше в отдельном аквариуме, так как, будучи от природы чрезвычайно драчливы, они обижают других рыбок, нанося им часто своими шипами даже опасные раны — а главное, для того, чтобы и эти рыбы, в свою очередь, не мешали им строить гнезда. Единственно, с кем они могут жить в мире,— это гольяны. Почему?— неизвестно, но в новом Парижском аквариуме в Трокадеро гольяны, посаженные вместе с колюшками, жили несколько лет и уживались с ними отлично. Кроме того, такое же мирное сожительство я наблюдал сам в бытность мою в Берлинском аквариуме.
Наконец, замечу еще, что по окончании помета икры самок надо тотчас же удалять, иначе они немилосердно будут загнаны и забиты самцом. Окончание помета узнается потому, что самки из толстых, серебристых становятся похудее и с черными поперечными полосами.
Интересные опыты произведены еще над обонянием колюшек.
Обоняние, как известно, у разных рыб развито различно, и притом, большей частью обратно силе их зрения: отлично — у плохо видящих и слабо — у дальнозорких.
Если бросить незаметно в аквариум, где находится колюшка, несколько крошек рыбьего корма, то она вдруг останавливается и начинает принюхиваться, о чем можно судить по частому поднятию головы. Потом принимается суетиться, бросается из одного места в другое, поднимается к поверхности, опускается вниз. Несомненно, не видя крошек, она чувствует их и ищет. Такие поиски длятся довольно долго. В конце концов колюшка находит-таки корм, жадно схватывает первую крошку, но сначала, как бы не удостоверившись еще в том, то ли это, что она ищет, выплевывает и проглатывает ее лишь при вторичном схватывании.
Но самые любопытные опыты произведены г. Эриксоном над хитростью и сообразительностью этой рыбки.
Чтобы проверить, насколько она сообразительна, г. Эриксон сделал из двух длинных, изогнутых в виде зигзагов полосок белого картона заграждения и поместил их в небольшой аквариум. Получился узкий, извилистый коридор.
Пущенная сюда колюшка сначала пришла в недоумение, как ей проплыть через такой лабиринт? Но потом, сообразив, попробовала проплыть до первого колена, а когда это ей удалось, то постепенно, то подвигаясь вперед, то возвращаясь назад, прошла и все повороты до конца. С этой минуты она была уже как дома, входила в коридор без малейшей боязни и каждый раз проплывала его до конца.
Тогда он перегородил аквариумчик полосой белого картона с рядом вырезанных круглых отверстий на одной высоте и на одном расстоянии, но различных размеров.
