Другие обитатели аквариумов
Планария
Скучиваясь все плотнее и плотнее, они выпускали из себя вышеупомянутые нами хоботообразные глотки и глотали ими частички хлеба. Так оставались они около получаса; затем те, которые были сыты, отплывали далее, и их место занимали новые, и так до тех пор, пока весь хлеб не был съеден. При этом тела тех, которые наелись, раздавались сильно в ширину и как бы разбухали. В это время г. Буку даже и в голову не приходило, что планарии искали другой пищи, тем более что, с одной стороны, не было под руками достаточного числа мелких ракообразных, а с другой, что они казались для планарий трудно достигаемыми. Но однажды ему пришлось быть свидетелем, как планария
P. lactea напала на взрослую водяную мокрицу. Планария эта имела около 3 см длины, а потому, следовательно, и вполне могла отважиться на такой подвиг.
«Я бросил,— рассказывает он,— в аквариум кусок белого хлеба, из которого одна крошка упала на выступ грота близ водной поверхности. Довольно крупная мокрица, около 1 см длины, заметив его, подползла и начала есть. Как вдруг, откуда ни возьмись, проскользнула белая планария, напала внезапно на ничего не подозревавшую и евшую спокойно мокрицу и сейчас же покрыла все ее своим телом. Схватив волосяную кисточку, я поспешил вытащить животных из аквариума и определить, что с ними случилось. Когда я дотронулся до планарий, то она медленно, чего с ней прежде никогда не случалось, повисла на ней и, таким образом, была мной сейчас же вынута из воды. Затем для более удобного исследования я поместил обоих животных на часовое стеклышко, наполненное немного водой. Передняя часть червя покрывала всю спину мокрицы, между тем как задняя часть обхватывала ее ноги. Мокрица дышала с трудом, и жабрам ее оставалось немного места, чтобы двигаться. Это мне удалось видеть в небольшую скважину, оставшуюся между не сошедшимися краями тела планарии.
С большим лишь трудом ухитрился я снять планарию неповрежденной. Мокрица между тем оставалась еще неподвижно лежащей, так как ноги ее и щупальца были опутаны клейкими слизистыми нитями, на которых местами висели мелкие песчинки. Освободив, наконец, осторожно и мокрицу, что не особенно легко было сделать, я посадил ее на влажный мох, на край аквариума, но сползти в воду она смогла не ранее как через полчаса. По всей вероятности, планария парализовала сначала ее движения своими крапивными органами, а затем уже опутала ее паутинообразными слизистыми нитями, благодаря которым и сама сейчас же пристала к кисточке».
Таким образом, планария, которую г. Бук считал существом совершенно безвредным и способным есть только белый хлеб, оказалась немалым разбойником, в чем вскоре г. Бук должен был еще более убедиться, так как в другой раз он увидел, что она не только нападала на ракообразных, но напала даже на подобную же себе, лишь более мелкую ростом бурую планарию (P. torva), которая, однако, сумела от нее отделаться и уплыть живой.
Буку удалось также видеть в аквариуме размножение планарии, и не только делением, состоящим в том, что взрослое животное делится на две части, из которых каждая со временем превращается в отдельное самостоятельное животное (явление это можно даже произвести искусственно, разрезав животное на две части), но также и яичками. Яички эти заключены были в небольшие, величиной с просяное зерно, красно-коричневые, висящие на коротеньких ножках коконы, которые планарии прикрепляли в продолжение всего теплого времени к водяным растениям и к камням. Коконы эти Бук сохранял в отдельных стеклянных банках в воде и из каждого из них выходило от 5 до 10 планарии, величиной в 1 мм. В комнате планарии появлялись из яиц не только среди лета, но и зимой. Так, черные планарии появлялись у него в феврале; затем, в марте — бурые (P. torva) и наконец — белые. Всех вместе у него вышло из яиц около 150 штук. Малютки росли довольно быстро, но полного роста достигали не ранее 2—3 месяцев, особенно же белые планарии, которые бывают вначале очень малы, а затем достигают 3—4 см длины.
